Лорант Винце: «Сейчас трудное время для всех национальных меньшинств»

Неделю назад в ходе встречи с министром юстиции, культуры и европейских дел германской земли Шлезвин-Гольштейн Анке Спурендонк президент Демократического альянса венгров в Румынии (Romániai Magyar Demokrata Szövetség, RMDSZ) Келемен Гунор и президент Федерального союза европейских национальных меньшинств (Federal Union of European Nationalities, FUEN) Ханс Хайнрих Хансен вновь подтвердили незыблемость позиции обеих организаций по инициативе сбора миллиона подписей под призывом к Европейской Комиссии внести в повестку дня Европейского Союза вопросы автохтонных меньшинств, региональных языков и языков меньшинств. «Европейский союз делает недостаточно для защиты культурного и языкового разнообразия национальных меньшинств в Европе и для обеспечения их адекватного участия в политической жизни», - заявили они.
 
Это касается довольно многих национальных меньшинств в Европе, но, как нам представляется, с особой силой – венгерского меньшинства в Румынии. Мы помним, как во многом события в Тимишоаре, где венгерское население в середине декабря 1989 года вышло на массовые протесты против репрессий в отношении пастора Ласло Тёкеша, послужили спусковым крючком к революции, свергнувшей Николае Чаушеску.
 
Поэтому мы решили поговорить с международным секретарём партии RMDSZ, вице-президентом FUEN и помощником депутата Европейского Парламента Дьюлы Уинклера Лорантом Винце (Lorant Vincze) о нынешних проблемах венгерского меньшинства в Румынии.
 
 
- Лоран, возможно, покажется несколько странным, что я беру такой большой срок для формулировки первого вопроса, но всё-таки. При Чаушеску, как известно, положение венгерского меньшинства в Румынии было довольно тяжёлым: никакой автономии и никакого права на язык. Что изменилось за последние 25 лет?
 
- Ну, прежде всего, после революции возникли сами венгерские национальные организации, в том числе и наша партия. В неё входи и г-н Тёкеш, но несколько лет назад, заявив, что ему с нами не по пути, вышел из нашей партии. Тем не менее, сам факт её существования, как и других, менее многочисленных и авторитетных венгерских национальных партий, безусловно, - положительное явление. Нам есть над чем работать.
 
На момент возникновения нашей партии в Румынии жило 1,5 миллиона венгров. Сегодня эта цифра снизилась до 1,2-13 миллионов. Венгры сейчас составляют 6,5% населения страны.
 
-Это самое большое национальное меньшинство Румынии?
 
- Да. Хотя распределено оно, как вы, вероятно, знаете, неравномерно. В таких исторических областях, как Трансильвания и Секеи, доля венгров достигает 70%, ещё в нескольких провинциях она доходит до 40%. Всего в Румынии официально 19 национальных меньшинств.
 
- При таком процентном соотношении в Трансильвании и Секеи логично ставить вопрос как минимум об использовании венгерского языка как официального.
 
- Логично, но центральное румынское правительство категорически против этого. Даже в Трансильвании ни румынские чиновники, ни простые румыны не знают и не хотят знать венгерского языка. В администрациях даже муниципального уровня используется только румынский язык, и чиновники не обязаны знать венгерский.
 
- Заключаются ли в этих областях смешанные браки?
 
- Заключаются. Но их немного. И, предугадывая ваш следующий вопрос, сразу скажу: как правило, дети от этих браков записываются румынами – так просто легче их потом учить, - происходит неизбежная языковая и культурная дисперсия, а потом и исчезновение венгерской самобытности.
 
- Что готова противопоставить этим тенденциям ваша партия?
- Мы постоянно поднимаем в парламенте и в медиа вопросы венгерского меньшинства, и, кстати, не только венгерского. Вообще, в своё время, с 1996-го по 2010 годы, представители RMDSZ входили в коалиционное правительство. Но даже тогда продвижение инициатив о меньшинствах проходило с немалым трудом. Конечно, наша программа-максимум – предоставление широкой автономии трём провинциям – двум трансильванским и Секеи. Но мы понимаем, что к этой цели следует двигаться постепенно. В 2005 году мы предпринимали попытки принять закон о национальных меньшинствах, адаптировав соответствующий закон Европейского Союза, но, к сожалению, безрезультатно.
 
- А какими силами вы сейчас располагаете, чтобы предпринимать такие попытки?
 
- У нас 25 мест в парламенте Румынии: 17 депутатов нижней палаты и семь сенаторов, - и два мандата в Европейском Парламенте. Конечно, мы по мере наших сил используем и возможности институтов ЕС, включая саму Венгрию. Её премьер-министр Виктор Орбан разрешил этническим венграм в других странах претендовать также на венгерское гражданство, и в Румынии и Словакии таким правом воспользовались к настоящему времени 300-400 тысяч человек.
 
Наша партия вообще очень внимательно следит за положением венгров в других странах, и здесь важную роль играет такой европейский институт, как FUEN, вице-президентом которого я имею честь быть. Так, например, мы помогаем сербским венграм в видах облегчения их адаптации при будущем вступлении Сербии в Евросоюз.
 
- Следите ли вы за положением венгров на Украине?
- Конечно. И мы понимаем, что сейчас там наступило непростое время для всех нацменьшинств. Мы были, конечно, неприятно удивлены, когда сразу после смены власти в феврале прошлого года новое украинское правительство отменило закон о региональных языках, и хорошо, что у них хватило ума вскоре отменить уже саму эту отмену. Понятно, что она была направлена вовсе не на венгерский язык, но его, конечно, тоже касалась.
 
В западных областях Украины у нас нет какой-либо особой политической партии. Но там есть множество культурных организаций, которые в сложившихся условиях фактически играют роль партий. Есть мэры отдельных небольших городов. Есть свои представители, например, в партии «Блок Петра Порошенко». И один из них даже сумел стать депутатом Верховной Рады.
 
Беседовал Валерий Черницын
 
Народы: